Неточные совпадения
Одет был Долганов нелепо, его
узкие плечи облекал старенький, измятый сюртук, под сюртуком синяя рубаха-косоворотка, на длинных ногах — серые новенькие
брюки из какой-то жесткой материи.
Когда Самгин выбежал на двор, там
уже суетились люди, — дворник Панфил и полицейский тащили тяжелую лестницу, верхом на крыше сидел, около трубы, Безбедов и рубил тес. Он был в одних носках, в черных
брюках, в рубашке с накрахмаленной грудью и с незастегнутыми обшлагами; обшлага мешали ему, ерзая по рукам от кисти к локтям; он вонзил топор в крышу и, обрывая обшлага, заревел...
На одном из собраний против него выступил высокий человек, с курчавой, в мелких колечках, бородой серого цвета, из-под его больших нахмуренных бровей строго смотрели прозрачные голубые глаза, на нем был сборный костюм, не по росту короткий и
узкий, — клетчатые
брюки, рыжие и черные, полосатый серый пиджак, синяя сатинетовая косоворотка. Было в этом человеке что-то смешное и наивное, располагающее к нему.
Одет он был в новую короткую синюю курточку с двумя рядами круглых металлических шариков, в
узкие синие
брюки со штрипками внизу и в большие хорошо начищенные сапоги.
Максимов терпеливо уставлял в пролетке свои длинные ноги в
узких синих
брюках, бабушка совала в руки ему какие-то узлы, он складывал их на колени себе, поддерживал подбородком и пугливо морщил бледное лицо, растягивая...
В одной избе
уже в сумерках я застал человека лет сорока, одетого в пиджак и в
брюки навыпуск; бритый подбородок, грязная, некрахмаленная сорочка, подобие галстука — по всем видимостям привилегированный. Он сидел на низкой скамеечке и из глиняной чашки ел солонину и картофель. Он назвал свою фамилию с окончанием на кий, и мне почему-то показалось, что я вижу перед собой одного бывшего офицера, тоже на кий, который за дисциплинарное преступление был прислан на каторгу.
Он
уже был довольно сильно пьян, стоял, прислонившись к стене, в вызывающей позе, с заложенными в карманы
брюк руками, и нервно жевал папиросу.
Измятый, небрежный костюм хозяина соответствовал обстановке кабинета: летнее пальто из парусины съежилось от стирки и некрасиво суживало и без того его
узкие плечи; такие же
брюки, смятая сорочка и нечищенные, порыжевшие сапоги дополняли костюм.
Валерьян был принят в число братьев, но этим и ограничились все его масонские подвиги: обряд посвящения до того показался ему глуп и смешон, что он на другой же день стал рассказывать в разных обществах, как с него снимали не один, а оба сапога, как распарывали
брюки, надевали ему на глаза совершенно темные очки, водили его через камни и ямины, пугая, что это горы и пропасти, приставляли к груди его циркуль и шпагу, как потом ввели в самую ложу, где будто бы ему (тут
уж Ченцов начинал от себя прибавлять), для испытания его покорности, посыпали голову пеплом, плевали даже на голову, заставляли его кланяться в ноги великому мастеру, который при этом, в доказательство своего сверхъестественного могущества, глотал зажженную бумагу.
Лицо Савелия по-прежнему имело зеленовато-желтый цвет, но наряд его был несколько иной: вместо позолоченного перстня, на пальце красовался настоящий золотой и даже с каким-то розовым камнем; по атласному жилету проходил бисерный шнурок, и в кармане имелись часы; жидкие волосы на голове были сильно напомажены;
брюки уже не спускались в сапоги, а лежали сверху сапог.
Впрочем, новое платье Гордей Евстратыч долго не решался надеть, даже очень сумлевался, пока по первопутку не съездил в город сдавать золото, откуда приехал
уже совсем форсуном: в длинном сюртуке, в крахмальной сорочке,
брюки навыпуск — одним словом, «оделся патретом», как говорил Зотушка.
Граф? У-у, это карась. Впрочем, у него
уж, наверное, ни черта не осталось. Судя по физиономии, контрреволюционер… (Выходит из-за ширм, любуется штанами, которые на нем надеты.) Гуманные штанишки! В таких
брюках сразу чувствуешь себя на платформе.
Теперь, пожалуй, до самой смерти
уже не придется надевать
брюк, жилета и сапогов.
В биллиардных посетителям даются разные прозвища, которые настолько входят в употребление, что собственные имена забываются. Так одного прозвали «енотовые штаны» за то, что он когда-то явился в мохнатых
брюках.
Брюк этих он и не носил
уж после того много лет, но прозвание так и осталось за ним; другого почему-то окрестили «утопленником», третьего — «подрядчиком», пятого — «кузнецом» и т.п.
Он
уже оставил военную службу и носил просторные шевиотовые пиджаки, очень широкие
брюки и превосходные галстуки.
На нем была кожаная куртка с двойными обшлагами, красный жилет с зелеными стеклянными пуговицами,
узкая лакированная шляпа, напоминающая опрокинутый на сковороду котелок; вокруг шеи — клетчатый шарф, а на ногах — поверх коричневых, верблюжьего сукна
брюк, — мягкие сапоги с толстой подошвой.
Одет он в очень короткий пиджак, в цветную жилетку, в
брюки с большими клетками, очень широкие сверху и очень
узкие книзу, и в желтые ботинки без каблуков.
Но, открыв дверь, стоя на пороге её, он тотчас убедился, что всё
уже было: хладнокровный поручик, строго сдвинув брови, стоял среди комнаты в расстёгнутом кителе, держа руки в карманах, из-под кителя было видно подтяжки, и одна из них отстёгнута от пуговицы
брюк; Полина сидела на кушетке, закинув ногу на ногу, чулок на одной ноге спустился винтом, её бойкие глаза необычно круглы, а лицо, густо заливаясь румянцем, багровеет.
Филицата. И я то же говорю. Где ты нынче найдешь богатого да неразвязного? Кто его заставит длинный сертук надеть али виски гладко примазать? Вяжет-то человека что? Нужда. А богатый весь развязан и
уж, обыкновенно, в цветных
брюках. Ничего не поделаешь.
На нем был теперь застегнутый сюртук и поношенные парусинковые
брюки, стоптанные внизу. И сорочка была неглаженая, и весь он имел какой-то несвежий вид. Очень худой, с большими глазами, с длинными, худыми пальцами, бородатый, темный и все-таки красивый. К Шуминым он привык, как к родным, и у них чувствовал себя, как дома. И комната, в которой он жил здесь, называлась
уже давно Сашиной комнатой.
— Экие вы, право! — с неудовольствием вмешался Михайло Иванович, успевший
уже стащить с себя даже
брюки. — Почему да почему? Ну, куда вы торопитесь? Дети у вас, что ли, плачут?.. Видишь ведь, братец ты мой, человек слезно просит — значит, причина!
Он продолжал состоять на иждивении Винтеркеллера, но вместо камлотовых курток и
брюк получал
уже обыкновенную одежду, в воздаяние за уроки по разным предметам, которые преподавал младшим воспитанникам.
Уже это обстоятельство выделяло его из остальной серой массы: его клетчатые
брюки, запыленные ботинки, круглая шляпа котелком, из-под которой выбивались мягкие белокурые волосы, синие очки — все это как-то странно резало глаз, выступая на однообразном фоне партии.
Я так много и всякий раз с таким умилением читал про этот рай земной, что когда я потом, подсучив
брюки, осторожно переходил через
узкую улицу и от скуки покупал жесткие груши у старой бабы, которая, узнав во мне русского, говорила «читиры», «давадцать», и когда я в недоумении спрашивал себя, куда же мне, наконец, идти и что мне тут делать, и когда мне непременно встречались русские, обманутые так же, как я, то мне становилось досадно и стыдно.
Сашка с презрительным высокомерием прислушивался к их наивным речам и ощупывал в кармане
брюк уже переломавшиеся папиросы, которые удалось ему стащить из кабинета хозяина.
На нем были его обиходные серенькие пиджак и
брюки, достаточно
уже поношенные…
У него тоже была очень большая голова с выпуклым лбом, глаза были умные, внимательно вглядывающиеся, а
брюки очень короткие и
узкие.
Поэтому вид у него был странный: большая голова, длинное туловище и короткие ноги в
узких и коротких
брюках.
Сирень отцвела и сыпала на дорожки порыжевшие цветки, по саду яркой бело-розовой волной покатились цветущие розы, шиповник и жасмин. Экзамены кончились. Будет педагогический совет, нам выдадут аттестаты зрелости, — и прощай, гимназия, навсегда! Портному
уже было заказано для меня штатское платье (в то время у студентов еще не было формы), он два раза приходил примерять визитку и
брюки, а серо-голубое новенькое летнее пальто
уже висело на вешалке в передней.
В ступке вдруг вспыхнуло яркое пламя, повалил густой розовый дым и завоняло жжеными перьями и серой. Когда дым рассеялся, Федор протер глаза и увидел, что он
уже не Федор и не сапожник, а какой-то другой человек, в жилетке и с цепочкой, в новых
брюках, и что сидит он в кресле за большим столом. Два лакея подавали ему кушанья, низко кланялись и говорили...
Мятые голенища его высоких офицерских сапог были слишком широки и сползали, сползали и
брюки из-под короткой серой тужурки, висели сзади мешком — и
уж какой он был авиатор!
Одет чисто,
уж так чисто, что как с иголочки все платье на нем:
брюки триковые, клетчатые, сюртучок модный, коротенький, жилет плюшевый и цепь золотая, а на ней всякие штучки висят.